Г И Б Е Л Ь Ц А Р С К О Й С Е М Ь И Триста экземпляров из тиража этой книги пронумеровано специально для читателей, предварительно на нее подписавшихся. ЭТОТ ЭКЗЕМПЛЯР № 000198 ❖ Г И Б Е Л Ь Ц А Р С К О Й С Е М Ь И Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (Август 1918 - февраль 1920) Составитель Николай Росс ПОСЕВ Общая редакция, сверка документов и оформление - Е. А. Ждановой I8ВN 3-7912-2021-7 Роssеѵ-Ѵегlаg, V. Gоrасhек КG, 1987 Frankfurt am Маіn Printed іn West Germany ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА В основу настоящей публикации положены материалы следственно­ го дела об убийстве царской семьи, ранее принадлежавшие генералу Михаилу Константиновичу Дитерихсу. Они недавно поступили в наше распоряжение и публикуются впервые. Наш сотрудник Николай Георгиевич Росс, выпустивший у нас в 1982 году книгу „Врангель в Крыму”, согласился снабдить наше изда­ ние необходимым введением, дать к нему примечания, сочетать ма­ териалы генерала Дитерихса с хранящейся в Гарвардском универ­ ситете копией Дела, словом, сделать наше издание отвечающим тре­ бованиям современной исторической науки. И, хотя основные факты екатеринбургского расстрела широко известны, заинтересованный и вдумчивый читатель найдет в нашем издании немало не отмеченных до сих пор подробностей, помогающих яснее увидеть и вернее оценить историческое и национальное значение цареубийства, в котором мы ви­ дим прообраз к последовавшему за ним народоубийству. Ибо гибель семьи Романовых предшествовала гибели семей миллио­ нов „врагов народа”; подвал Ипатьевского дома — подвалам Лубян­ ки; Коптяковская поляна — захоронениям Винницы и Катыни; поста­ новление Уральского областного совета — Шемякиным судам троек и спецколлегий. Не нам судить о глубинном символическом, быть может, даже ми­ стическом значении цареубийства в Екатеринбурге. Но в плане истори­ ческом, печатая новый материал о нем, нам хочется процитировать окончание статьи Георгия Адамовича, написанной им к 17 июля 1968 года, — к пятидесятилетию злодейской ночи в снесенном ныне с лица земли Ипатьевском доме: „Политические соображения, какого бы толка они ни были, не име­ ют, не могут иметь прямого касательства к цареубийству 17-го июля. Не к чему в траурную годовщину спорить, были или не были у Госуда­ ря Николая II данные для той роли, которая оказалась предназначена ему историей. При наличии малейшего беспристрастия человек любых политических взглядов, даже самых враждебных, должен бы признать, 5 что Государь всей душой желал добра России и, по мере сил и разуме­ ния, старался служить ей, как можно успешнее. При наличии беспри­ страстия человек любых взглядов должен бы признать, что он про­ явил подлинное достоинство в несчастии, когда с грустью, и вероятно с удивлением, записал в дневнике: „Вокруг измена и трусость”. Мог ли он предвидеть, что его ждет? Нет, едва ли, — как не предвидела бли­ жайшего будущего и императрица Александра Федоровна, редкостно несчастная женщина, одинокая, мало в России любимая, не умевшая по своей застенчивости и замкнутости быть царицей, и все-таки в гораздо большей мере чувствовавшая себя русской царицей, чем немецкой принцессой, вопреки клевете, прижизненной и посмертной. Она, как и Государь, искренне желала добра России, хотя и заблуждалась почти во всех своих предположениях, советах и действиях. Нельзя забыть их мученичества и их смерти, вместе со смертью больного, маленького царевича и юных великих княжен. Предвижу возможное возражение: в революционные годы погибли сотни тысяч неповинных людей, отчего же придавать особое значение тем, которые в конце концов были такими же людьми, как и все дру­ гие? Совершенно верно, царь, царица и их дети были такими же людь­ ми, как и все другие. Но по самому положению своему, и без всякого с их стороны умысла, они как бы символизировали народ и страну, на­ ходясь в фокусе всенародного зрения. Их судьба по существу мало чем отличается от судьбы других замученных и убитых людей, — и все же она отличается , возвышается над другими потому, что на всех нас возложила историческую ответственность и должна бы надолго остать­ ся во всенародной памяти. Их убийство предстает именно как всена­ родный грех, а не как дело отдельных преступников”. 6